Сейчас 26 октября и команда выступает в концертном зале Pageant в Сент-Луисе. Этим холодным и дождливым вечером, солист Вилле Вало и басист Микко (Миге) Паананен предлагают Judakris укрыться от дождя внутри их гастрольного автобуса и заодно дают эксклюзивное интервью.
Как только моя подруга А и я заходим в автобус, нас поражает огромное количество хэллоуинских украшений на каждом дюйме площади.
Вилле и Миге встают в приветствии и предлагают нам чем-нибудь освежиться, кофе, водой или пивом. Мы располагаемся в гостевой зоне, и А осматривает огромное количество желтой полицейской ленты.
Как оказывается, лента настоящая и не является преднамеренным реквизитом. По словам Вилле, после своего недавнего выступления в Вашингтоне, округ Колумбия, кого-то застрелили в двух метрах от автобуса, и он попал в зону места преступления. Команде не позволили покинуть место до завершения обследования. Как только оно было закончено, они уехали вместе с лентой, и решили найти ей хорошее применение.
На наше интервью выделили 10 минут, и было бы позорно сделать его очень серьезным. Я даже не сняла свою кофту, чтобы не тратить время. Но, было бы сказано, интервью растягивается на целый час, через 15-20 минут команда должна появиться на сцене. И, если честно, это интервью не было похоже на обычное интервью, скорее просто разговор. Вилле очень горячий собеседник, а Миге очень милый и внимательный, и оба хорошие слушатели. Во время всего разговора ни разу не проскользнуло и намека на браваду. Они проявляют понимание к интервьюеру, который является не только автором, но и фанатом одновременно. Мысленно возвращаясь назад, я думаю, что все могло бы пойти намного хуже. Могло бы, но не пошло.
У меня с собой последний номер Blender. Тот самый, в котором, в письме редактора, цитируются слова Вилле о продаже дилдо HIM (со всем реализмом), и она говорит, что была бы наиболее всего заинтересована в Линдином, потому что «он, наверное, крут!».
Вот с чего мы начнем, но в течение интервью мы затронем ряд вопросов, включая саундтрек к новому Джеймсу Бонду, спросим, о чем он скучает вдали от дома, о пройденных уроках и, конечно, о Venus Doom.
Ну, погнали…
K: Мы увидим HIM дилдо?
V: Нет, мы не будем делать этого.
K: Я действительно очень рада слышать это!
M: А тебе что, не интересно?
(смех)
K: Мне? Нет!
A: Это она только говорит, что ей неинтересно.
V: (смех)
K: Хотя все может быть. Ну ладно, давай дальше. Одна из последних сплетен в инете о том, что с вами встретились продюсеры фильма о Джеймсе Бонде с целью сотрудничества или собственного написания нового саундтрека для продолжения Казино Рояль. Ты подтверждаешь это?
V: Это очень лестная идея. Конечно, это было бы великолепно. Мы выросли на Бонде, но я никогда не встречался с теми людьми. Это всего лишь слух. Очень хорошо делать подобные небольшие проекты, чем заниматься все время одним и тем же старьем.
K: Как, например, Synkkien Laulujen Maa? (у меня убийственное произношение и Вилле быстро поправляет меня). У меня есть этот CD и он прекрасен. Прости мне, что я не так много знаю о финской народной музыке, но это же хороший пример?
V: Люди все время спрашивают меня, что за фигня эта скандинавская меланхолия? Обращается к Миге: Когда я пел (начинает петь) "kun mina kotoani l?ksin"... Эти слова объясняют очень многое в финской фольклорной музыке. Это необязательно душераздирающая песня, просто очень, очень грустная. Эта песня о том, как ты покидаешь свой дом, и мир очень жесток к тебе, и ты влюбляешься в девушку и не можешь быть с ней. Это классика фольклора. Это те вещи, с которыми мы выросли, также как с Kiss и Black Sabbath. Вероятно это то, откуда родом лав-метал.
K: На вашем последнем альбоме Venus Doom, трэк Song or Suicide, имеет подобное настроение, как те фольклорные штуки, о которых ты сейчас говоришь? Она акустическая, и ее можно прочесть как стихотворение. Она не имеет стандартной песенной структуры.
V: Тот смысл, да. Более «сокровенная» атмосфера. Это потому что ей предшествует длинный трек (Sleepwalking Past Hope). Как в 70-е, тогда появилось много всякой фигни.
K: Много родоначальников.
V: Да, мы любим Led Zеppelin. Или, если ты слушаешь Sabbath Bloody Sabbath, трэки реально блэксаббатовские, и неожиданно третий трэк – акустическая близость, длящаяся 5 минут. Сейчас немногие группы делают так. Это классно, играться этими вещами и особо себя не ограничивать.
K: Похоже, что, дальше, в будущем все будет происходить быстро и без промедления. Легкая и скоренькая попса хорошо продается и рискованно вкладывать в альбом нечто большее, сложное, длинное и т.д.
V: Правда, но есть люди, которые любят Девида Линча, есть люди, которые любят читать романтическую поэзию, а есть люди, которые любят Стивена Кинга (смеется). Про Стивена Кинга не имею ввиду ничего дурного.
M: Нет, абсолютно.
V: Но, вообще-то, если говорить о литературе, то, я думаю, детективы лучше брать наподобие тех, что пишет Кайт Раннер. Литература становится все более заезженной. Романтические повесть сдохли, б*ять.
M: Да, похоже, музыка проходит ту же стадию. Людей тошнит слушать одно и тоже. На их айподах по одной песне каждого исполнителя. Наш альбом является реакцией на это, наверное.
V: Но есть такая прикольная штука как iTune. Всего лишь пару месяцев назад я там зарегился первый раз. Это странно, знаешь, я так неожиданно - «что там за клеевая песня была у A-HA… The Sun Always Shines on T.V. Вот бы услышать ее сейчас». И ты просто кликаешь на нее и слушаешь. Мне это нравится. Это классно.
K: (Смотрит на А) Нами овладели айподы.
V: Это хорошо.
K: Так как я выросла в 80-е, я думаю, что вся фишка состоит в сингле. Тоже самое и с 50-ми и 60-ми.
V: Ну, и с 40-ми тоже самое. Ничего нового и с поколением iTune. Что-то иное случалось в промежутке, но альбомы начали выпускать в 60-е. До того времени не было долгоиграющей аппаратуры. Так что, ничего нового. Люди хотят получить все самое хорошее, что является их правом, а не потратить 20 баксов на альбом с всего лишь одной классной песней. Записывающие лейблы догадались об этом. Взять Пола Анку, у которого было 2 крутых хита, общей длительностью 4 минуты, и ты мог ставить их и на А-стороне и на Б-стороне, и стоило это 3 бакса. Почему бы не продавать заполненный альбом стоимостью 13 баксов? Потому что ты навариваешь больше бабла – очевидная причина. Группы типа Beatles и Led Zeppelin изменили формат. Настолько, что альбом теперь может быть концептуальной вещью. Будучи музыкантами, мы и фанаты также, и мы продолжаем качать однопесенные чудеса (поправляет сам себя *однохитовые чудеса), и совершенно очевидно, что это повлияло на нашу манеру написания песен. Нам это наскучило. Так что, вероятно, это является причиной, почему Venus Doom в целом более чем альбом. Песни дольше и в них больше особого настроения, чем было в предыдущих альбомах. Это наша реакция на iTune, которым мы все таки пользуемся.
K: У тебя есть проблемы с пиратством в Интернете? Бутлегингом?(незаконное использование продукции с нарушением авторских прав)
V: Ну, бутлеггинг иная вещь. Это всегда признак классной группы: чем больше у тебя бутлегов, тем лучше, это очевидно.
K: А еще ты однажды сказал, что, если появляются слухи о том, что ты гей, это признак того, что ты сделал это.
V: (Делает затяжку). Мммм-хмм…. Если уж говорить о том, что народ качает альбомы бесплатно… на создание Venus Doom у меня ушло 2 года. Мне же надо на что-то жить. Я не могу гастролировать и писать песни одновременно. Я не могу иметь обыкновенную дневную работу. Обращается к Миге: Какой у нас бюджет на VD? Нам стоило около 250 К, чтобы завершить весь альбом, с мастерингом, обложкой, всеми делами. Где бы мы взяли деньги на это, если бы люди не покупали наши альбомы? Но все таки, давайте скажем о том, что есть один регги-артист, которого зовут -----, я его большой фан, но его музыка никогда не выпускается на CD. Я нашел сайт, с которого я могу скачать альбом, которого кто-то оцифрил с винила. Я закричал «Yes!». Я точно куплю альбом, когда он выйдет на CD, точно. Это мое правило. Я не хочу сс*ть против ветра, по крайней мере целенаправленно.
K: А, мы все делали это. (смеется)
V: Хаха. Я думаю, моя точка зрения особенно касается молодых музыкантов, которые качают кучу дерьма задаром, они занимаются тем, что воруют кучу денег у записывающего лейбла, с которым однажды могут подписать контракт. Но у лейбла мало денег, поэтому он подпишется с командой, которую скачивают бесплатно.
K: Это порочный круг.
V: Он может быть порочным и в тоже время рисковым. И это классно, когда с помощью Myspace и прочего, у команд и небольших стран, таких как Финляндия, есть возможность быть услышанными интернационально. Где угодно. Когда угодно. Это классно. Я качал документальные фильмы (в этом туре). Ну знаешь, смотрел документалки про Алистера Кроули, снятые BBC4 в 92 году. Их никогда не выпускали на двд. В этом смысле, ты получаешь множество материала, недоступного ранее. Раньше, чтобы получить материал, который нигде нельзя найти, тебе приходилось писать письма людям, копировавшим видеокассеты. Типа бутлегов. Обращается к Миге: Типа стареньких гигов Бэд Брэйнса в том гребаном Мюнхене в 83 году. А, вообще-то в Берлине, в 84.
M: Это просто еще одна моральная дилемма, я полагаю. Люди, вообще-то, наверное, даже не подозревают, что это настоящая моральная дилемма. Это просто то, что все делают и думают, что это нормально. (Шутит). А потом ты узнаёшь, что музыканты умирают с голоду.
K: Ты говоришь о ребятах из обычных рабочих семей, у которых нет денег на альбом. Они наверняка не задумываются об этом.
V: Но, чувак, я же говорю тоже самое. Мой отец был таксистом в молодости, а моя мать работала в муниципалитете Хельсинки. У них не было до хрена денег. Мне пришлось долгое время копить, чтобы купить свой первый альбом, по-моему Kiss. Да, так и было. Что мы тогда делали: были люди, которые могли бы записать для тебя пару треков, а, если тебе нравились Twisted Sisters больше, чем W.A.S.P., ты шел и покупал альбом TS. Он был, что-то типа демо или промо-альбома, что давало тебе возможность прослушать кое-что, если у тебя не было денег купить все.
K: Когда я была в старших классах, я помню, слушала что-то такое. На одной стороне было Faster Pussycat, а на другой Guns N Roses. Победили GNR. Миге, возвращаясь к твоему комментарию насчет музыкальных фаз или циклов, всегда существуют команды, которые критики провозглашают спасителями рок-н-ролла. Они перегибают палку?
V: Я думаю, это о тех, кто использует новый подход к старым вещам.
K: Как возрождение.
V: Что-то типа напоминания, откуда все идет. В конце концов, в наши дни спасителем рок-н-ролла по-моему является Игги Поп и Stooges. Ты видишь их вживую и думаешь «Боже мой, так вот о чем все это». Гребанный пот и кровь и все такое. Необязательно быть новой командой, чтобы делать это.
M: Это просто привлекает внимание к истокам рок-н-ролла.
V: Я не знаю, кто в данный момент действительно велик. Наверное, из новых не знаю никого. Со мной случилась музыкальная влюбленность в команду, которая называется Interpol. Я не знал, что у них маленькие продажи.
K: В срединной Америке нет. Но по побережьям, особенно на востоке, они более популярны.
V: Все дело в медиа. Многие медиа расположены на восточном и западном побережьях, тоже самое и в Европе. А еще, веди себя как Мерилин Мэнсон, он есть или был невероятно популярен. Или веди себя как Эминем. Он снимает высокобюджетное видео, а потом прилетает в Гамбург и поет для 2 500 людей. Это очень забавно, иметь иллюзию о том, что создает медиа. Но ты только подумай, что есть кто-то больше жизни, и они уже не так важны.
M: Это гипер вещи, понимаешь?
K: (Мои 10 минут подошли к концу). Уже пора?
V: Нет, у нас еще много времени.
K: (Продолжает) Недавно я закончила читать Автобиографию Клептона, и он говорит, что рыбалка на живца - хобби, которое помогаем ему изолироваться от хаоса. Что вы, ребята, делаете для восстановления сил?
V: Как по мне, я вообще недавно думал о вещах, которые мне нравится делать. Я думаю, например, я бы сейчас вернулся домой, поиграл на акустике, написал пару новых песен. Для меня это всегда новый этап. Ты как бы становишься персонажем, которого ты не знаешь. Вся информация, которую ты копил в своем подсознании выходит наружу. В моем случае это происходит с помощью музыки, я нахожу новые аспекты и мнения о вещах, смотрю на себя, на друзей сквозь музыку. Так что, я считаю, что пока я в турне, я как губка впитываю все. Вижу много городов, встречаю много людей, ну, смотрю много фильмов, наверное, читаю много книг и таким образом получаю много информации, а вернувшись домой, разворачиваю полученные данные. Вся информация начинает идти, надеюсь, что хорошая информация, через гитару. Вот, пожалуй, что я ищу сейчас, и я думаю, написание музыки является моим великим хобби.
K: Миге, а ты?
M: Самому интересно.
K: Ну, у тебя дома есть семья, на которую у тебя наверняка уходит все свободное время!
M: Да, но я думаю, хобби не очень хорошее слово для этого, хотя некоторым людям оно подошло бы! У меня нет хобби, и меня это настораживает.
V: Он мыслитель, много мыслит. Он решатель проблем. (Сводит вопрос к жизненным проблемам) Как математическое уравнение с различными вариантами ответа. В жизни много вещей, где а) ты не хочешь и не должен, б) ты не можешь решить.
M: Но ты должен подчеркнуть, что ты пытался.
V: Ты также хочешь сделать много всяких вещей, но у тебя нет возможности. (как мамочка, говорящая о сыночке). Он любит садоводство.
M: Да, я люблю садоводство.
K: Я слышала, ты был садовником в прошлой жизни.
M: Да. В смысле, я только наполовину тот, кем я был.
K: О, теперь мы цитируем Stone Temple Pilots.
M: На самом деле, хобби не та вещь, которой мне не хватает. Но я слышу отовсюду, что людям нужны хобби.
V: Но у каждого есть хобби в некотором смысле.
M: Ну, у меня есть миллион способов как провести свое время.
K: Хобби появляется естественно.
V: Смотреть телек – хобби! В туре никогда нет времени сосредоточиться ни фильме. Ты в туре месяцы и месяцы. Так что ты возвращаешься домой, чтобы ничем не заниматься. Ммм.. П*рдеть, готовить – и все это для себя, конечно! Хаха! Ну и конечно, наконец-то посмотреть фильм. Это один из способов разгрузки. Мое хобби, на данный момент, я же прекратил пить и зависать в барах, это приведение своего дома в порядок. Я все еще разбираю коробки, а переехал туда полтора года назад. Так что, в основном, превращение моего дома в идеальное место для игры на акустике сейчас является моим хобби!
K: Говоря о твоем доме… во вкладыше к VD
V: Буклете
K: …буклете, есть изображение совы на окне.
V: Это мой подоконник.
K: Немного жутко, правда?
V: Немного? Хаха. Мы начали запись VD, и у меня был тяжелое время, почти нервный срыв, однажды утром я проснулся от крика совы. До того я никогда не видел сов. Ну, в зоопарке, но чтобы так – никогда. Я проснулся со словами: «Что за черт? Я что, теперь слышу голоса?». Я же живу в городе и у нас, по-моему, 4 совы. И орнитологи знают точно, где они сейчас находятся. Та самая сова потом появлялась еще два раза. У своего продюсера Тима Палмера я одолжил цифровую камеру и оставил ее на подоконнике, на всякий случай. Мы гуляли до 7 утра, а сова вернулась, и я снял ее. И она больше не возвращалась. Это было очень странно, потому что она ничего не боялась, ну там, людей в холле или стука в окно.
K: Ок, переключаемся. Что в гастролировании по Америке дается тяжелее всего?
V: (Думает). Ковровое покрытие. И, оооо, подушки, набитые перьями и пухом.
K: Смеется и с пониманием смотрит на А.
A: Ты знаешь, у меня тоже самое. Я много езжу по работе, и каждый раз вынуждена просить синтетические вещи. Приятно встретить человека с такими же проблемами!
V: Это из-за постоянного пребывания в автобусе, там нет коврового покрытия, и из-за того, что мы парни и много курим, нам все время приходится включать кондиционер. Это в основном, единственная вещь, которая затрудняет мне жизнь как певцу. Все остальное прекрасно. Если бы был ковбоем с родео или пьянчужкой, мне было бы наплевать, но я должен петь каждый вечер, так что…
K: Ты должен сосредоточиться на работе
V: Ха, это не работа – это хобби, ставшее…
K: Трудом любви.
V: Да, трудом любви!
K: По чем ты больше всего скучаешь вне дома?
V: По уединению.
M: Нет, это называется «время для себя».
V: В дороге много общения, и это классно. Ты встречаешься с множеством людей и играешь им. Просто, когда в маленьком контейнере как автобус находится много людей, ты никогда не сможешь уделить себе время. Вот почему мы часто останавливаемся в отелях во время турне. Лучше остановиться с поганом гостиничном номере на пару часов в день, просто чтобы побыть в своем собственном помещении, ну, сосредоточиться, или как там еще это называется. Вот чего мне не хватает.
K: А когда ты дома, много фанов охотится на тебя или заглядывает тебе в окно?
V: Нет, в Финляндии с этим все проще. У меня нет дверного звонка, поэтому в мою крепость довольно трудно попасть. Чтобы оказаться в ней у тебя должен быть номер моего мобильного или ты должен быть моим другом.
M: Финны более зажатые.
K: Не так уж и сильно. Для некоторых охота на звезд является хобби!
V: (Финны) уважайте частную жизнь. У меня было несколько ситуаций, когда фаны приходили, но я обычно не открываю дверь, знаете ли. Это мой дом. Это мое личное место.
K: Где тебе не надо жить по часам.
V: Да. Так что, я подмываю о том, чтобы соорудить ворота. Просто представь себе, что в 9 утра начинается стук в дверь, а ты только вернулся из тура и у тебя сбой организма из-за долгого перелета. Даже, если фаны делают это из лучших побуждений, я не могу быть в хорошем настроении все время. Тяжело улыбнуться в этот момент.
M: Это неприемлемо.
V: Это единственное место на земле, где я пребываю в мире с самим собой. Окруженный книгами, я просто болтаю со своими мамой и папой, играю на акустике, читаю книги и смотрю фильмы, пеку пироги. Вот чем я там занимаюсь.
K:. Звучит почти мило.
V: Я могу делать это только 2 месяца в год. Все оставшееся время я работаю над чем-то, так что не думай, что я прохлаждаюсь. Не думай так, это рядовой Джо работает и возвращается домой пять дней в неделю. Если семья классная и жена прекрасно готовит, знаешь, это, наверное, клево сидеть на месте и выезжать куда-то только на выходные и в отпуск раз в году. А мы ездим все гребанное время. Мы не видим никого из нашей семьи. Совсем не видим. А еще эта разница во времени. У меня есть всего полтора-два месяца. Тем не менее, я продолжаю работать и дома, так что, даже там у меня куча дел.
K: Какого это, возвращаться домой? Тяжело расслабиться?
M: Ну, требуется несколько дней. Я не уверен, что ты полностью расслабляешься. Можно забыть о многих вещах, но ты знаешь, что следующие дни у тебя уже распланированы. И из-за этого я не уверен, что можно полностью расслабиться.
V: Это как обыкновенная работа, когда ты берешь отпуск и знаешь, что через пару месяцев тебе придется вернуться.
K: Да, мы работаем бухгалтерами в компании, занимающейся программированием, и знакомы с этим чувством, когда уходишь в отпуск.
V: Никакой разницы. Мы получаем от этой работы нечто такое, что невозможно получить, сидя на одном месте. Иногда приходит чувство, что было бы прекрасно иметь сидячую работу, чем путешествовать все время. Я, например, холост, не состою в отношениях, мне «не обязательно» возвращаться домой. Понимаешь, у меня есть родители, за которых я переживаю, мой младший братишка, вот, что мне нравится дома. Так что я «не возражаю» против гастролирования и поездок. Я много езжу в промо-целях, но это отлично.
M: Все зависит от твоего отношения.
V: Мне теперь проще, потому что я не зависаю все время в барах. Ты реально испытываешь возможности своей физической выносливости, напиваясь каждый вечер, гастролируя туда-сюда месяцами и месяцами. Потом сложнее расслабиться. Даже, если у тебя всего 2 свободные недели, при условии, что ты трезв, у тебя море времени на себя. Ты лучше высыпаешься. Я провел последние 10 лет в барах, так что это почти новый наркотик – сидеть дома, смотреть фильмы, на которые раньше не хватало времени, потому что я либо блевал в туалете, либо ждал, чтобы напиться опять.
K: Ты ощутил, что с переменой жизненного стиля, некоторые из твоих «друзей » исчезли?
V: А, ну его. Я все еще могу гулять по барам, только я пью кофе вместо пива. Это также шик… первое время ты смотришь на себя в зеркало и ты трезв, твой мозг работает, у тебя намного больше энергии. У меня не было времени «на себя» в течение последних 15 лет. Я общался с народом во время турне и после, друзья никуда не исчезли, просто я решил не тусить с большим количеством народа. У меня много друзей - гребанных алкоголиков. С этим у меня нет проблем. Это скорее мое решение, чем побег людей от меня.
K: Переключаемся снова. Хеллдан? Будет в этом году?
V: Да, билеты поступят в продажу на следующей неделе. Он продлится три дня. Новый Год приходится на понедельник, так что на этот раз это будет суббота, воскресенье и понедельник. В первый день будут, ну, мы пытаемся выделить финские команды А-класса, так, чтобы люди могли приехать и увидеть кусочек того, что происходит сейчас на музыкальной сцене тяжелого рока. В первый вечер будет выступать 8 команд, так что бы народ получил хороший заряд. На второй день у нас международные команды, а потом хэдлайнер и потом мы встречаем Новый Год.
K: Как долго вы устраиваете его?
V: Около 10 или 11 лет. Мы пробуем немного расшириться. Изначально это был регулярный гиг, а потом вдруг стало приезжать много народу не из Финляндии и с севера Финляндии, только что бы позависать с группой. Мы подумали «давайте просто расширимся», добавим пару вечеров, чтобы сделать его более значимым. Многие люди прилетают сюда, и это интересный способ познакомиться с людьми, которые непохожи на твое обычное окружение. Прилетают из Южной Америки, Америки, и даже Японии. Это так забавно, смотреть, как люди флиртуют друг с другом и заводят дружбу. Вот в чем состояла идея создания такого трехдневного мероприятия для встреч, типа фестиваля. Еще мы стараемся на следующий год сделать его еще крупнее, пока мы подыскиваем заведение. В этом году все будет происходить как всегда в Тавастии.
K: Hanoi Rocks будут выступать?
V: Нет. Они наши друзья, но я слышал, что в декабре они будут давать большой концерт с Motorhead, а потом у них еще что-то прямо перед началом Хеллдана в том же самом заведении. Никому не нужна команда, которая играла в том же клубе неделю назад. Я думаю, их выступления уже расписаны. И, они должно быть немного отличаются от того, что хочет видеть рядовой фанат HIM. Но они очень хороши на живих концертах.
K: Не хочу занижать популярность Hanoi Rocks, но по-моему они больше известны благодаря гибели Razzle в одной автокатастрофе с Vince Neil.
V: Они очень повлияли на музыку, но их продажи никогда не были большими. Они крупная культовая команда, такая как New York Dolls. Они никогда не продавали много записей, ни тогда, ни сейчас, но все их знают, знают их историю, и носят этого конченого Джонни Сандерса на своих футболках.
K: Я знаю все о New York Dolls, но не могу назвать ни одной их песни.
V: Сэм Яффа из Hanoi Rocks играл на басу в The New York Dolls.
M: А, так вот куда ты клонишь!
V: Как The Ramones. Люди знакомы с их "Hey Ho, Let's Go" и с лого.
K: Печатью.
V: Да. Существует много команд, которые изменили сцену и оказали влияние на другие команды, ставшие популярными впоследствии.
K: (Так как наше время прошло, я говорю) По-моему, я забрала у вас много времени.
V: Мы можем закрыть на это глаза, ты можешь остаться. У нас все еще много времени.
K: Ок. Любимое заведение?
M: Их так много. Единственное, которое я действительно люблю, это амфитеатр в Афинах, в Греции. Из него такой вид на горы. В самом театре ничего особенного, но местоположение замечательное.
V: В Швейцарии проводят пару фестивалей, там тоже очень красивый вид на горы. Если говорить о зданиях, то в Америке есть красивые, у вас много старых театров.
K: Или старые церкви, наподобие The Tabernacle, в которой вы будете играть в ноябре.
V: Да, это тоже любопытное местечко.
K: Я видела там Go-Gos однажды. (Все смеются). Ты знаешь, они ведь тоже были в струе. Мы все дети 80-х. Еще, если у тебя есть голубые друзья, существует неписанное правило, что ты должен их видеть хотя бы раз.
Том, тур-менеджер: Ага, так и есть.
V: (Хихикает).
M: У нас тоже много голубых друзей.
V: (С сарказмом) Нет, нет. Мы не имеем малейшего представления об этом.
V: Но, у вас нет таких крутых зданий в Европе. В основном, старые склады или бары, а они не такие волнующие. Не то, что мы играли в Уилшире в Лос-Анджелесе, или в State Theater в Детройте, или вчера в Congress Theatre в Чикаго. Орнамент и окраска, картины, как в кино. В отношении звука они не всегда лучшие, но это то, чего нет у нас в Европе.
K: Но ваша музыка в любом случае имеет атмосферу, дополняющую обстановку.
V: Но мы же играем везде.
K: Я видела вас ребята дважды на ПР. Это была фантастика, но…
V: Но не хватает атмосферы.
K: Да. Я предпочитаю посещать шоу, на которых вы хэдлайнеры. Музыка, фанаты, освещение, все. Это великолепно.
V: Нам это также дает большой отклик.
K: Чем был Project Revolution для вас?
V: Испытание на терпение. Когда мы стартовали, мы сказали нашему организатору, что лучше бы играли для зала на 25 человек, чем поддерживали кого-то на большей площади. Мы вообще никогда не занимались поддержкой. И я этим очень горжусь. Например, в Англии рекорд-компании ничего не хотели делать для нас вначале, а мы все равно поехали туда, и было классно ощущать, как мы растем в собственных глазах. Также, игра на солнце, я это ненавижу. (смеется). Ну не то, чтобы я ненавижу само солнце, но тогда не хватает атмосферы как ты сказала. И мы не похожи на эмо/панкгруппу, которая вмещает 10-15 песен в 40 минутное выступление. Нам хватило времени только на 9 треков. Судя по всему, мы играли перед большим количеством людей, которые до того не слышали ничего нашего и в этом смысле это было очень хорошо.
K: Американские фаны рады получить хоть что-то, потому что вы не всегда здесь гастролируете. Вы исполняли много нового материала на ПР. Сейчас у вас есть излюбленная для исполнения песня с VD?
V: Sleepwalking Past Hope. Он немного авантюрная для нас, потому что в ней есть много инструментальных тем, за время их исполнения я могу выкурить 3 гребанных сигареты до того, как она закончиться (смеется). Хорошо играть Passion's Killing Floor, Dead Lover's Lane, Bleed Well.
K: Мне нравится Bleed Well.
V:. Она будет нашим следующим синглом. Надеюсь, ее начнут крутить по радио. Увидим, что произойдет. Сейчас все утрясется. Мы начнем перемены, но не сейчас. Сейчас мы отрабатываем звук на новом материале для игры вживую. Также мы собираемся снять двд во время нашего гига в Лос-Анджелесе. Посмотрим, что из этого выйдет. Он может получиться очень хорошим, это может быть очень смешной вечер. Или же настоящим дерьмом, и мы спрячем его куда-нибудь в архивы. Или просто сожжем его (прикалывается). Но все равно хорошо, так что мы сейчас сосредоточились на шлифовке звука (у нового материала). Пытаемся уравновесить старые и новые песни. Пытаемся придать оттенок драматизма сценарию.
K: Вы еще будете играть In Joy and Sorrow?
M: Вообще-то я как раз думал об этой песне.
V: Недолго.
M: Это прекрасная песня. Я ее действительно люблю.
Мы пробуем сыграть 16 песен за полтора часа. Это максимум из того, что мы можем сделать.
V: Так что, на самом деле полтора часа достаточно. Есть много песен, таких как Gone with the Sin, In Joy and Sorrow, Heartache Every Moment, это хороший трек.
K: Fortress of Tears...
V: Fortress of Tears, Sweet Pandemonium- ты знаешь, есть много песен, но мы не можем уместить их в сет. Сейчас мы пробуем сделать сет более жестким, больше, чем баллада. Мне это нравится, мы играли так много медленных песен в своих сетах, и это имело классную атмосферу, было прекрасно, но нам также кажется прекрасным сделать что-то отличное. В этом больше риска. Sleepwalking Past Hope подходит под настроение.
K: Join Me in Death заставила многих мои друзей, нефанатов рока, обратить внимание. В 2000 эта песня сделала вас знаменитыми в Европе. Это замечательная песня и она вне времени.
V: Да, я горжусь этой песней. Надеюсь, мы сможем написать настолько же хорошую.
K: Ой, да ладно тебе.
V: Нам с ней повезло. Смешно, но в тот день, когда она вышла, все радиостанции так полюбили ее, что заиграли ее до смерти. Это значило, что люди, которые обычно ничего не узнали бы о нас, купили альбом. Ясно, что это очень повлияло на продажи. Так что, песня не должна быть просто хорошей, нам просто повезло .Кто-то влюбился в трек и заиграл его до смерти.
K: Your Sweet 666 считается песней, положившей основы HIM.
V: О! Играя новый материал, ты начинаеш видеть старые вещи в ином свете. Мы играем 3-4 трека с каждого альбома, но мы ничего не берем с Deep Shadows and Brilliant Highlights.
K: Почему так?
V: Он не так соответствует духу. Это был один из слишком переработанных альбомов и многие люди не очень хорошо его знают. Мы бывало играли Lose You Tonight, Pretending, and Heartache Every Moment. Я люблю Salt in Our Wounds и Please Don't Let it Go. Это песни, написанные на акустике, и они намного лучше идут под нее.
K: В прошлом году я начала играть на акустике и использовала аккорды с DSBH, что бы практиковаться. Правда, очень подходить для акустики. А что насчет You Are the One? Это была B-сторона, или?
V: Это был дополнительный трек для Deep Shadows для digi-pak edition
K: Тоже классная песня.
V: Она хорошая, но могла бы быть лучше. С этим альбомом мы оказались в ситуации, что начали стали записывать демо и они зазвучали как Queens of the Stone Age. И нам это понравилось. Но потом мы переработали. Мы работали над альбомами между турами и перешлифовали его. Мы надо было остановиться и записать альбом по-новой.
M: Слишком много продюсеров работало над ним.
V: Пять людей работали над сведением альбома, это была толкотня. Но мы получили хороший урок, так мы больше никогда не будем делать. Мне нравятся песни. Просто они могли бы быть лучше. Так всегда бывает, у нас был крупный тур в поддержку Razorblade Romance. Много команд, я думаю, это случилось со мной, знаешь, мы обнаружили, что мы успешны, а когда ты вновь берешь гитару, ты думаешь, тебе будет легко написать песню. Так, что мне следовало упорнее трудится над песнями. Тем не менее, мне нравятся мелодии на этом альбоме. (Вилле уходит в туалет).
M: Они не так совершенны, потому что у нас не было времени и терпения. Мы работали над одним и тем же долгое время. Мы все время что-то пытались завершить с продюсерами и в конце мы совершенно не понимали, на чем же мы остановились. Но на нем очень много классных вещей.
K: Для меня альбом стоит отдельно. В некоторой степени, как слушатель, как женская часть слушателей, я не вижу проблем, о которых вы говорите, потому что он полон захватывающих мелодий и романтики. Но, я понимаю, что как музыканты вы видите его в совершенно другой проекции. Этот альбом любит так много людей.
M: Конечно, альбом содержит много хороших идей.
V: (возвращается из туалета) Что?
K: Мы все еще про DSBH.
V: О, черт. Это было время, когда мы выгнали клавишника, мы гастролировали, у нас появился Бартон, и ожидания рекорд-компании еще одного хитового альбом были слишком высоки. У нас было до хрена всяких совещаний, что делать, а что нет, но мы все такие сделали, что задумали, это была обычная рабочая суматоха, как и на твоей работе. Если ты работаешь над одной песней целый гребанный год, у тебя появляется все больше идей как переделывать и переделывать ее. К Миге: Нам следовало бы остановиться, передохнуть, а потом вернуться в студию и перезаписать все. В любом случае он более эмоциональный до некоторой степени. Вибрации более мягкая и нежная.
K: Наверное, потому я как женщина люблю его! (смеется)
V: Этот альбом имеет особое настроение и чтобы погрузится в него, не надо особенно концентрироваться. Ты знаешь, я действительно очень им горжусь, просто должен был иметь больше настроения, быть более акустическим и меланхоличным. После Love Metal, который был намного быстрее, Dark Light был более спокойным, и они каким-то образом отражают друг друга подталкивая нас сделать нечто иное в следующий раз. Greatest Lovesongs, Love Metal, и Venus Doom от одной команды, а Razorblade Romance, Deep Shadows and Dark Light от другой. У них две стороны – одна более женственная, а другая более мужественная.
K: Инь - янь.
V:Точно.