Глава
18.
Над видневшимися верхушками Данбара
сгущались черные тучи. Из башен замка вылетали молнии, и вороны разлетались в
стороны, потом вновь собираясь в стаю и кружась над ним. Рудрайг выглядывал из
кареты в окошко и просто не верил в искреннюю скорбь новой владелицы замка.
- Странно, - взглянул он на мать. –
Субела просто в ярости, а не в трауре.
- Ведьмы недолго скорбят по своим
родным, а тем более по таким же ведьмам.
- Хм, значит, и ты по мне не будешь
долго скорбеть?
Малая резким движением руки залепила
сыну пощечину, воскликнув:
- Не смей так говорить! Я люблю тебя
больше жизни. Никто, даже твоя возлюбленная кухарка, не отдаст жизнь за тебя! А
я отдам, ты слышишь?
Рудрайг потер покрасневшую щеку.
- Слышу. Надеюсь, до этого не дойдет. Я
не вынесу такой жертвы, - усмехнулся он.
- Ты смеешься надо мной? – Задрожала
карета от гнева ведьмы. Лошади
испугались и помчались скорее. Фергус едва сумел успокоить их прямо перед
замком.
- Наконец-то, - первым вышел Рудрайг и
помог матери выбраться из кареты. Она вцепилась в его руку и прошипела:
- Не болтай лишнего Рудрайг. Ты только
наблюдай за всеми и поддерживай бедняжку Субелу. Будь с ней ласков. Это твой
шанс продолжить наш род.
- Обязательно с ней?
- Без обсуждений! – Поплелась она к
парадной лестнице Данбара.
В холле их встретила Агмил. Низко
кланяясь и не смотря в глаза гостям, она приняла накидку ведьмы и пальто
молодого господина. В замке отчетливо были слышны гром и проклятья, доносящиеся
откуда-то сверху. Рудрайг не отпускал руки матери, поглядывая на темный потолок
холла. Служанка тут же ответила на его вопросительное выражение лица :
- Не обращайте внимания на шум,
господин. Идемте, я вас проведу в ваши комнаты.
Они отправились за Агмил по широкой
каменной лестнице, освещенной несколькими факела вдоль перилл.
- А почему так шумно? – спросил
Рудрайг, зная, конечно же, ответ. Но он захотел, чтобы это услышала мать,
которая тяжело передвигалась по ступенькам, опираясь на руку сына. Агмил
обернулась, чтобы разглядеть молодого господина, и заметила его хитрый взгляд.
- Госпожа Субела гневается. Она не
успела на последнее издыхание ведьмы Вальмики.
- Тогда понятно, - позлорадствовал
Рудрайг. Ему захотелось увидеть лицо Субелы, упустив шанс повысить свой уровень
знаний, в котором так нуждалась.
- Что ж, - досадно вздохнул он. – Одной
ведьмой в Ордене стало меньше.
- Совсем нет, - ответила Агмил. Малая
остановилась и выпрямилась. Ее искаженное от изумления, еще незажившее от
ожогов, лицо осветилось светом факела. Служанка испугано уставилась на нее.
Рудрайг тут же поинтересовался:
- Что ты имеешь в виду?
- Теперь у Данбара новая хозяйка –
ведьма Тарлах.
- Тарлах? – переспросила Малая. –
Впервые слышу о такой.
- Кто она? Она в замке? – загорелись
глаза господина, желая увидеть ту, которая превзошла Субелу. Агмил продолжала
подниматься наверх.
- Она прибудет, когда все соберутся.
- Кто она? – Шла за ней Малая с сыном,
требуя объяснений.
- Она пришла ниоткуда. Вальмика выбрала ее. Скоро вы ее
увидите.
Подвела она гостей к одной двери и
открыла ее:
- Вот ваша спальня, госпожа Малая. А
ваша, господин Рудрайг, третья с конца коридора.
Служанка указала в сторону, где не было
видно ни одной двери, там была полнейшая темнота. Рудрайг усмехнулся:
- А у кого же первая дверь с конца?
- У госпожи Тарлах. Располагайтесь.
Женщина поторопилась уйти. Малая сжала
руку сына, не заходя в спальню, и устремила взор в черную дыру коридора.
- Ты понимаешь, Рудрайг, почему так
гневается Субела?
- Еще бы! Она упустила свой шанс стать
чуточку умнее.
- Ты все язвишь. А вот Субела потеряла
многое. И неизвестно еще, какая она, новая ведьма Данбара.
- Ну, Вальмика знала кого выбирать. К
тому же, именно Тарлах была с ней в день смерти, а в это время Субела
сплетничала у нас.
- Иди, посочувствуй бедняжке Субеле. А
я приведу себя в порядок.
Малая захлопнула дверь в комнате перед
его носом. Рудрайг хотел было послушаться мать, но, увидев Фергуса с коробками
вещей госпожи и его, передумал и направился отыскать свою спальню, прихватив со
стены факел. Остановившись перед первой дверью с конца коридора, его сердце
внезапно усиленно заколотилось. И не от страха, не от неизвестности и не
желания узнать что там внутри у новой ведьмы в спальне, а от ощущения дома,
ощущения тепла и приятных воспоминаний. Его рука потянулась к ручке, и он
опустил ее. Дверь была заперта.
- Я думала, ты умеешь считать, - вдруг
услышал он в темноте язвительный голос
Субелы. Подняв над собой факел, он увидел молодую ведьму у его третьей двери.
- Я начал считать с первой. – Он прошел
вперед и открыл свою спальню. Субела прошла за ним тоже. Большая комната
освещалась множеством свечей, и в ней было теплее, чем в коридоре.
- Ты уже все знаешь? – Наблюдала за ним
Субела, стоя посреди комнаты. Рудрайг разглядывал каждую вещь в комнате, лишь
бы меньше общаться с ведьмой.
- Знаю что?
- О том, что Вальмика передала свою
силу какой-то Тарлах! Эта старая кляча ничего не говорила мне о ней! Кто она
такая? Откуда взялась? И почему она?
- А ты часто видела тетушку?
Рудрайг сел в кресло с высокой спинкой,
словно на трон, скрестив длинные ноги.
- Только на шабаше в Туатале. Но я ее
близкая родственница. Я должна была получить все! Я заставлю Тарлах вернуть то,
что принадлежит мне!
- И ты свяжешься с самой могущественной
ведьмой Ордена?
- Мы еще не знаем, насколько она была
сильна до получения знаний от Вальмики. Если она местная самоучка, знахарка или
колдунья безродная, то она не войдет даже в Орден. Это будет решать Канка.
- И ты рассчитываешь только на этот
вариант? – усмехнулся Рудрайг.
- Я другого и не предполагаю. –
Приблизилась она к нему и присела у ног, уложив руки ему на колени. – Я вижу,
ты набрался сил. В тебе так и играет желание разогреться, - соблазняла она его
ласками рук и взглядами. Рудрайг задумался над ее словами, ведь и вправду он
чувствовал себя на много лучше и едва не
поддавался соблазну хитрой ведьмы.
- Пошла бы ты … встречать гостей из
Ордена, - вдруг посоветовал он, холодно отказав ей. – Я думаю, это не вежливо,
чтобы Канку встречала служанка, а не
племянница Вальмики.
- Вежливость – не самая лучшая черта, присущая ведьмам, как и доброта,
щедрость, любовь и прочее. Но я послушаюсь тебя, мой Рудрайг. Мы еще поболтаем
в этой спальне. – Удалилась она. Рудрайг ничего ей не ответил, потому что не
хотел продолжать с ней беседу. Он сосредоточил мысли и попытался разыскать
Фергуса, чтобы дать ему указания.
В течение всего дня ведьмы Ордена
Черной Метлы прибывали в Данбар. И лишь к сумеркам они собрались в гостиной. В
двух каминах, расположенных друг против друга, ярким пламенем горел огонь.
Комната была освещена свечами, кресло для главной ведьмы стояло у одного камина.
Рудрайгу разрешили присутствовать на собрании Ордена лишь потому, что мать, как
бы она не старалась, все еще была слаба после неудачной попытки в применении
магии. Слуги не допускались к собранию. Канка восседала в кресле и наблюдала за
каждой ведьмой, пока ей что-то нашептывала одноглазая Фафне. Вытянув длинный
костлявый палец, ведьма поманила к себе Малую. Рудрайг подвел ее к Канке.
Старая ведьма спросила:
- Это правда, Малая? Ты воспользовалась
чашей Хаттана?
- Да, - виновато согнулась Малая. Сын
попытался ее выпрямить, но она настойчиво сгибалась вниз.
- Это был отчаянный поступок, как
только я узнала, что Рума и Шониту покинули нас,- продолжала она.
- И что ты узнала? – насторожилась
Канка, одним ухом слушая шепот Фафне. Малая злилась на сплетницу ведьму и гнев
свой проявляла на сыне, который упорно сопротивлялся этой волне мощи и крепко
стоял на ногах.
- Кто-то пытается уничтожить весь
Орден, - говорила Малая. – Ведьмы в опасности.
- У нас много врагов, - усмехнулась
Джара. – Но не существует ни одного, который уничтожил бы нас всех.
- А Рума, а Шониту? Разве их внезапная
смерть не пугает вас?
- У тебя есть предположения? – спросила
Хейлин. Малая выпрямилась, в ее глазах появился блеск, она заинтриговала всех.
Оттолкнув в сторону сына, она уверенно обошла по кругу ведьм, величественно
заглядывая каждой в глаза, желая запугать их. Рудрайг насторожился, он не хотел,
чтобы мать рассказала об Эльвиде. Но она это и хотела.
- Да, я
догадываюсь, кто хочет уничтожить весь Орден.
Малая развернулась и не увидела в кругу
ведьм сына, но чувствовала его присутствие. Он стоял у стены рядом с дверью и
мысленно просил мать не выдавать кухарку, имя которой она не смела произносить.
Но ведьма защищала только себя, свою честь, уже не надеясь спасти сына. К тому
же, она утратила влияние на него и ей были беззвучны мольбы сына.
- И кто же это? – спросила нетерпеливая
Субела, видя, что Малая замешкалась. Она с гордостью оглядела каждую и
остановила взгляд на Канке. Но не успела Малая и рта открыть, как в гостиную ворвался
холодный ветер и, с воем неся колючие снежинки, облетел ведьм и сдул весь огонь
на свечах и в камине. Ведьмы стояли на своих местах в ледяном оцепенении,
ничего не видя перед собой. Даже самая могущественная ведьма Ордена не могла
пошевелиться в кресле от неожиданного сильного заклинания. Ведьм окутал страх.
Они не могли пошевелиться, не произнести ни слова, даже подвигать языком, не
говоря уже о губах. Малая звала сына, но он молчал.
Рудрайга не задело это заклинание, он
просто ничего не видел и не слышал, кроме кристального треска, издававшегося
снежинками, пролетавшими мимо него. Он поднял голову вверх, чтобы в темноте
разглядеть появившееся белое маленькое пятно. Оно увеличивалось, когда
опускалось вниз, образуя столб лунного света, благодаря искусной магии.
Серебристый лунный столб света блестел от круживших вокруг него снежинок. Ветер
исчез так же неожиданно, как и появился.
Ведьмы видели, как луч коснулся головы какой-то ведьмы и медленно осветил ее
полностью. Снежинки рассыпались по белой накидке незнакомки. Ее лицо скрывалось
под глубоким капюшоном. Она взмахнула рукой, и по кругу, повинуясь только ей, в
гостиной вспыхнули огнем свечи и камины. Заклятие исчезло с ведьм Ордена. Гневу
не было предела. Ропот возмущений наполнил комнату, но их остановила Канка,
спросив у нее:
- Ты – Тарлах?
- Да. – Скинула с себя накидку Эльвида,
оказавшись перед ведьмами в непривычном для ведьм серебристо-белом наряде. Ее
волосы сияли ярче прежнего и поражали всех своей красотой. Они никогда не
видели такой ведьмы. Ее узнала не только Малая, но и Субела.